Идея конца света абсурдна для человека, который помнит о том, что он сам – никто иной, как сгусток света, сумма световых плотностей, сложная гармония энергетических центров, световых каналов, которые и образуют ту временную иллюзию, которую мы привычно считаем своей физической оболочкой.

Человек, как и весь проявленный мир – игра этих самых световых скоплений, дрожание вечной живой праны –всё это доступно для обычного человека в качестве ведания – личного опыта – часто достаточно просто успокоится, расфокусировать взгляд, устремить его куда-то в глубь синего спокойного неба. И вы наверняка увидите непрерывную игру этих энергийных световых потоков, вечное движение, постоянное изменение всего и вся.

Потом можно будет медленно перевести взор на предметы вокруг и после некоторых попыток можно будет увидеть, что весь мир будто дрожит, пульсирует световыми импульсами… И лишь чьё-то внимание, великий разум поддерживает ту иллюзию, которую мы обычно воспринимаем как физический план бытия.

Для чего нужен этот простой, но личный опыт изменения восприятия? Быть может, для того, чтобы убедиться в том, что вопрос о каких-либо событиях на физическом плане, пусть даже речь идёт о катастрофах планетарного масштаба чрезвычайно мало значим для тех существ света , которыми являются люди.

Ведь самое «страшное», что может случится со всеми нами – смерть физического носителя.
Но это событие – смерть – не может быть принципиальным для человека, который знает, что он умирал и воплощался огромное число раз.
Иначе говоря, факт смерти, не может быть ни инструментом наказания людей, ни их освобождением или, как ещё говорят – спасением.

Если всё было так просто!
Если бы человек мог освободиться от иллюзий просто умерев, мир давно бы опустел.
Только наивные и невежественные люди могут думать, что самоубийство может быть каким-то выходом. На самом же деле, после выхода из тела, человек автоматически не становится просветлённым.

Это важно понимать, когда мы говорим об этом в контексте эсхатологических рассуждений – ведь, как нет в смерти человеческой ничего просветляющего, так этого нет и в гипотетической смерти всего человечества.

Идея страшной грядущей катастрофы, а тем более – ожидание от этого события какого-то качественного изменения всего человечества – в той же степени наивно и невежественно, как размышления о суициде 15-ти летнего подростка, страдающего от прыщей и проснувшихся желаний.

Полагать, что Боги мыслят так же, как подросток и потому уготовили нам всем сюрприз 12 года – очень наивно.
Простое уничтожение физических носителей без изменения качества сознания – не даст никакого результата – перепуганные души просто рвануться в новые воплощения на землях, что освободились от цунами, снегов и прочих климатических катаклизмов.

Ну и что, что будут уничтожены их города, их Макдональдсы, их джакузи, их дома терпимости, их продажные политические структуры – что толку от уничтожения всей этой пены, если в новые воплощения снова попадут души с той же тяжёлой кармой общества потребления, в которой они жили в прошлой жизни ?

Известно, к примеру, множество медицинских случаев, когда на месте только что вырезанной злокачественной опухоли, буквально за несколько недель после операции удаления, вырастала точно такая же новая опухоль. Понятно, что такое воссоздание случается именно потому, что не изменилась карма – сознание человека прежнее, а потому и болезнь очень быстро возвращается.

Такие ошибки врачевания понятны, когда они совершаются в рамках материалистической медицинской школы…
Но человек, хоть сколько-нибудь замечающий все те безумные, тяжёлые и вязкие желания, прекрасно осознаёт бестолковость таких концов света.

«И если выбить двери плечом
Все выстроится снова за час
Сколько ни кричи
Пустота в пустоту ни о чем
Есть повод прийти сюда еще один раз…»
(Б.Г.)

А если и возможно какое-то изменение сознания людей с помощью глобальной катастрофы, если и может из подобных событий возрасти осознанность, то нам нужно понять, что этот вариант инициации, обретения нового качества возможен для относительно малого числа людей, для скромной части уже пробуждающихся, взрастивших в душе своей определённый запрос и потому способных обрести нужные ответы в возможных глобальных катастрофах.

Любая катастрофа, малый и глобальный конец света имеют одну и ту же природу – они создают, скажем, вибрационный фильтр в этом мире, такие врата, через которые могут пройти далеко не все люди.

Это выжившие за счёт одной более развитой способности.

И эта способность никак не связана ни с богатством, ни с разными талантами, скажем, тот факт, что человек пишет книжки или поёт в опере, никак не повышает его шансов на преодоление порога катастрофы.

Люди выживают не за счёт тех или иных личностных качеств.

Нет никакой необходимости моделировать те требования, что возникают в такие моменты к человеку, гадать тут не нужно.

Ведь мы знаем примеры, когда целые города изменяли характер своего бытия после пережитых малых апокалипсисов.
Малых – в масштабах планеты, но глобальных внутри той или иной драмы.

Относительно недавний и, так или иначе – известный пример такого опыта – почти трёхлетняя блокада Ленинграда, время долгих аскез для жителей города.

Конечно, это не сделало всех переживших это время просветлёнными и необусловленными существами. Люди остались людьми, но – с чем невозможно спорить – обрели совершенно иной взгляд, интонацию голоса и некоторую иномирность по сравнению с остальными людьми. Они были очень легко узнаваемы в бурлящей массе многонационального советского улья – в любой части огромной страны к ним было иное отношение, заметно более почтительное, аккуратное.

Потому, что опыт самоограничения неизбежно порождает внутренний покой, силу и способность испытывать глубокое счастье. Эти люди излучали счастье гораздо чаще нас с вами.

И дело тут не в пропаганде, дело в том, что другие люди при встрече с этими блокадниками не осознанно опознавали их как носителей какого-то мистического почти, сокровенного знания – знания о том, как это жить после конца света.

Вообще говоря, тут нет никакого секрета или особой тайны – выживали те, кто в меньшей степени шёл на поводу своих желаний, кто смог минимизировать как таковое понятие «моё».

Наверняка многие сегодня ещё помнят тех блокадных бабушек, некоторых ещё можно даже и сегодня найти. Но это уже единицы, а когда-то их было много – людей, которым в голову не могло прийти желание «пожить для себя».

Вот, все эти сегодняшние якобы радости якобы развития, когда, скажем, пожилая пара вместо того, чтобы нянчить внуков летает в Египет поглазеть на пирамиды, вся эта бестолковщина навязанного потребления, неизбежно приводит к тому нарастающему страху того, что скоро всем за это добрые Боги настучат по голове.

Потому, что чем больше человек потребляет, тем меньше у него возможностей испытывать счастье. Человек чувствует, что что-то не так, но что именно – он не осознаёт. Человек потребляет, не пробуждаясь ни на минуту.
Ему плохо, а а вывод он делает прямо обратный – нужно что-то ещё особенное, экзотическое потребить и тогда уж -точно счастье привалит. Так возникает разврат, наркотики, обжорство и прочие таблетки короткого счастья.

На этапе, когда люди проходили этапы развития внутри своих родовых структур, когда всё, включая перерождения человека, было регламентировано хоть и ветвящимся, но вполне предсказуемым проявлением на той или иной ветке родового древа, вопрос какой-то "прибавочной стоимости” вообще не возникал.

Ведь всякое лишнее, вплоть до избыточного урожая не создавало ничего, кроме новых и никому не нужных проблем – скажем, строительства дополнительных амбаров, вспахивания новых полей -т.е. усилий не просто излишних, а откровенно вредных.

Человек, живший в единстве с природой, понимал, что набор излишков – признак безумия. Просто потому, что природа всегда даст ему столько, сколько нужно для его бытия, да и заберёт всё, включая физическое тело человека тоже тогда, когда придёт желаемый срок.

И потому – главной задачей человека оказывалось соответствие нужной вибрации – глубина взаимодействия с природными явлениями была таковой, что не возникал и пресловутый вопрос о поиске богообщения – боги всегда были рядом, проявлялись во всём.

Широко известна история про то, как белые показывали индейцам библию. Те прикладывали книгу к уху, и вскоре с недоумением возвращали, сообщая, белым, что их бог ничего не говорит – книга молчала.

Вопрос – зачем нужен бог, который не общается с тобой, был естественен для человека архаичного времени, ведь вся его жизнь была выстроена как непрерывное богогобщение.

Бог говорил с человеком всюду – абсолютной своей природой, с меняющимися сюжетами годового круга, с рождением соплеменников, с молодостью, юностью, зрелостью, старостью, умиранием, с созданием семей, с расставанием близких – буквально все события осмыслялись как символические процессы.

Это жизнь на всех планах бытия, в тонких мирах – предков, богов, демонов – не важно где именно – на верху или внизу, важно, что тут, на земле эти сюжеты отражаются и переплетаются в жизни людей.